Моя душа - элизиум теней - Страница 50

Наши выборгские субботники были перенесены в центр. Мы имели возможность сделать их несравненно более интересными, приглашая докладчиков-специалистов по отдельным темам, круг которых был значительно расширен. Так, например, Анатолий Федорович Кони прочел несколько докладов на тему: «Личные воспоминания о Л.Н. Толстом, Тургеневе, Некрасове и др.».

В течение 1921-22 гг. комиссия ликбеза, преодолевая типографские затруднения, приступила к изданию школьных и методических пособий. Были составлены и напечатаны буквари для города и деревни, два выпуска газеты «Первая весть», а также сборник статей учащихся под заглавием «По завету Ильича» . книжечка оказалась очень удачной. У меня сохранилась газетная статья – оценка этого сборника.

«Это наше, октябрьское,обратите на это внимание!
«По завету Ильича».
...А дальше. – Дальше долго ждать, пока удастся
что-нибудь узнать подробнее, понятнее, яснее...
(Туманова, школа грамоты при 2й госмельнице)

Передо мной небольшая книжечка с заглавием "По завету Ильича", издания Ленинградского губграмчека. Если рассматривать ее, как литературное явление, как "новинку", то нужно сказать, что это лучшее, что издано за это время... Ни одна книжка, ни одно произведение не взволновало так, не потрясло, как эта книжечка, со страниц которой смотрят на вас подлинно мозолистые руки и подлинное пролетарское творчество… Творчество пролетарских низов.

Кто авторы этой книжечки? Работницы и рабочие, окончившие школу грамоты... Да, да. Писатели, которые пять-шесть месяцев тому назад были безграмотны.

Когда держишь эту книжечку в руках, то чувствуешь, что держишь реально золотое, прекрасное будущее...

В приведенной выше выдержке из стихотворения Тумановой стоит вопрос: "А дальше?". Туманова говорит: "Дальше долго ждать"... Долго ли, дорогой товарищ? Ваша книжечка убедительно говорит, что ждать не так уж долго... Скоро, очень скоро не будет "матушки Рассеи", не будет и "просвещенной, цивилизованной, культурной и т.д. Европы"... Будет светлый мир науки и труда.

И еще хочется сказать: мы много говорим о новом быте, а что творится под носом – не видим.
Прочтите, товарищи, искатели быта, книжечку "По завету Ильича".
Тирков».

В марте 1921 года у нас проектировался большой агитационный праздник в честь годовщины существования школ грамоты. Но ввиду Кронштадтских событий празднование было отложено и состоялось только 7 июля. Хочется вспомнить первый организованный нами праздник по записи, сделанной мною на следующий день.

Погода не праздничная, хмуро, прохладно. Изредка накрапывает дождик, но, попугав немного, тотчас утихает. Учащиеся школ в количестве 56 тысяч, многие с детишками, принаряженные, насколько позволяет сомнительная природа, жадно стремятся заполучить все, что им полагается.

В толпе можно заметить красноармейцев, рабочих – юных и бородачей, но их немного, и они тонут в общей женской массе.

На первый взгляд эта женская масса кажется однообразной, но, вглядываясь повнимательней, в ней можно различить два типа женщин, резко отличающиеся друг от друга: работницы и домашние хозяйки – последних больше, они и составляют главный элемент обучающихся в школах грамоты.

Цель праздника – агитация за всеобщую грамотность и поднятие интереса в широких массах к этому вопросу, за всеми текущими событиями, как-то сошедшими за последнее время на второй план. Народ призван сам строить свою новую жизнь и не может и не должен быть неграмотным. Надо, чтобы эта истина быда усвоена каждый гражданином.

Вот стали раздавать красные розы, и моментально образовался хвост. Цветы, как все несомненно прекрасное, поднимают настроение, и приколотая роза заставляет веселей блестеть глаза степенных хозяюшек, вечно озабоченных думами о детях, хлебе, дровах....Тут же рядом дают кофе и шипучие напитки, и все торопятся не прозевать.Но музыка уже играет Интернационал, сигнал начала представления, надо успеть занять места.

Перед поднятием занавеса во всех трех театрах Народного Дома выступают ораторы с агитационными речами. Тов. Кузьмин, посетивший праздник, говорит в Большом Оперном театре, где сейчас же начинается концерт. На открытой сцене «Водевиль» идет «Живая газета» РОСТА , и передовица приветствует свою аудиторию по случаю ее праздника.

Но самый гвоздь праздника всеобщей грамотности сосредоточен в театре. Дивертисмент, где артисты Народной комедии живо разыгрывают четыре пьесы, написанные специально для этого случая. Неумолкаемый хохот, сопровождающий комические места пьес, свидетельствует о том, что они написаны с соблюдением чувства меры, без утрировки и со знанием вкуса аудитории. Нужно сказать, что содержание пьес было только намечено авторами, а артистам была предоставлена импровизация своих речей. Ни реплик, ни суфлера – удивительно жизненный колорит получает такая игра на сцене!

В 11 часов к саду были поданы трамваи. Во избежание давки все зрители были разбиты порайонно на колонны, и, довольные праздником, разъехались по домам.

Через год после нашей совместной работы с С.П. Городницким, моим начальством, я как-то спросила его, доволен ли он моей работой. Он ответил восторженно: «Вы идеальный работник!». Такая высокая оценка, однако, не помешала ему через три года, когда я, по общему мнению, работала также горячо и плодотворно, заставить меня уйти из Губграмчека. Но об этом после.

А вот еще вспоминается сказанное им обо мне, как работнике: «Что бы Вы ни делали, в Вас всегда чувствуются отголоски из "Лебединого озера"». Может быть, он был прав, и поэтому я так любила планировать и организовывать праздники учащихся, которые проходили всегда с большим успехом. Я помню, описание одного из таких празднований было отмечено Москвой и напечатано в бюллетене Всесоюзной комиссии ликбеза. Во главе этой комиссии стояла тов. Курская. На всех наших годовых отчетных собраниях всегда вводили в президиум Надежду Константиновну Крупскую, проявлявшую большой интерес к нашей работе.