Моя душа - элизиум теней - Страница 7

Младший брат родился у больной туберкулезом матери, и первые два года его жизни были сплошным страданием. У него на шее все время были гнойные раны. Я помню его маленькую фигурку, когда он в два года стал ходить. Все еще с забинтованной шеей, с лицом, похожим на ангела, он постоянно твердил, подымая кверху ручонку: «Моя мама на небе, и я скоро пойду к ней». Но вопреки всей нашей тогдашней обстановке и предсказаниям, он поправился. В детстве он отличался каким-то кротким терпением и добротой. И если бесконечно меняющиеся прислуги уделяли детям какую-то долю внимания, то, несомненно, оно перепадало ему.

Старший брат Жорж поступил в малолетнюю школу Гатчинского Сиротского Института, в котором преподавал мой отец. С тех пор, как он научился читать, он был неразлучен с книгами.

Второй по счету Вениамин был старше меня только на 11 месяцев. Природа наделила меня неисчерпаемым источником жизнерадостности и веселости. Веня был не по летам серьезным, вдумчивым и скорее мрачным. Мы с ним очень дружили в этот период. Предоставленные самим себе, мы в теплые времена года почти все время проводили на дворе, в своем садике или в экскурсиях по чудесным гатчинским паркам. Тихий городок с редкими извозчиками не представлял для нас никакой опасности, тем более, что мы ходили всегда осторожно, крепко держась за руки. Оба мы страстно любили музыку. В то время в Царском саду около дворца часто играл духовой оркестр, и устраивались народные гуляния с танцами. Однажды мы с братом услыхали, что там будут танцы, и лучшие исполнители польки получат призы. Мой брат был музыкальный, он помнил мотив польки, и мы с ним решили, подучившись дома, выступить на получение приза. Брат напевал, мы долго трудились, вырабатывая па. Танец мы исполнили – правда, нас, оборванных грязнушей, на площадку не пустили. Мы танцевали, как умели, сбоку между деревьев. Из сада мы возвращались, гордые сознанием, что станцевали польку на приз вместе с другими.

Во время наших прогулок мы все время спрашивали у встречных: «Который час?», заботились, как бы не опоздать к приходу домой отца.

К этому времени относится одна моя выходка, о которой много говорили у нас на кухне. Мы с братом играли на дворе. Раздобыв где-то кусок бумаги, мы делали пакетики с песком. К нам на двор часто приходила слепая нищая. Она подошла к нам, протянула руку, нащупала мой пакетик с песком. Как это случилось, трудно сказать, но пакетик оказался в ее руке, и она, поблагодарив, ушла.

«И кто-то камень положил в ее протянутую руку». На другой день она пришла на двор жаловаться. Дело дошло до отца, он не так сердился, как хотел пояснить мне жестокость моего поступка. Я обезоружила и рассмешила его, когда на вопрос: «Зачем ты дала ей песок?» – ответила: «Чистить самовары».

Сохранилась фотография нас с братом, сделанная еще при жизни матери. На нас бархатные платья с кружевными воротничками. По рассказам очевидцев, она была очень заботлива к детям, и у нас всего было вдоволь. Но все поизносилось, поистрепалось, и во время наших прогулок мы с братом постоянно слышали жалостливые: «Вот бедные сиротки идут». К этому мы привыкли. Но раз как-то, я помню, две кумушки на лавочке у своих ворот громко поделились своими впечатлениями: «Вот Борейшевские обормоты идут». Я знаю, что Борейша – наша фамилия, а новое слово меня поразило, я долго не знала, что оно значит. Грязные, оборванные, но довольные своей ранней самостоятельностью, мы шли, не обращая внимания на замечания прохожих. Крайняя рассеянность мешала отцу обратить внимание на то, как одеты и обуты его дети. Наверное, кто-нибудь из жен сослуживцев имел с ним разговор по этому поводу. Но однажды он занялся этим вопросом, вспомнил, что наша мать оставила много носильных вещей, и решил позвать портниху, чтобы обновить наш гардероб. После смерти матери отец сложил все ее вещи в большой сундук, запер его на замок, ключ положил в бюро. Я смутно знала об этих сокровищах, потому что иногда вместо красных сапожек он обещал мне прекрасные вещи из маминого сундука.

Наконец, пришел решительный момент, мы все присутствовали при открытии заветного сундука. Вот заскрипел замок, вот поднялась крышка, и мы невольно вскрикнули от удивления – сундук был совершенно пустой. Дно было вынуто. Вообще в смысле пропажи вещей у нас было совсем неблагополучно. Я помню страшную вспышку гнева отца, когда он, вернувшись ночью откуда-то и ложась спать, обнаружил отсутствие на своей постели второй подушки и французского матраса. Крики разбудили меня. Весь гнев обрушился на прислугу. Отец кричал, что он подаст в суд, так невозможно жить, квартира полна воров. «Они дошли до предела нахальства». Прислуга заявила, что она ничего не знает. В конце концов, выяснилось, что Маша, с позором изгнанная отцом за побои детей, приходила за своими вещами и, вероятно, в отместку, захватила половину постели отца.

Два-три дня отец горячился, обсуждал эту кражу и все собирался подать в суд. Потом по всегдашней рассеянности забыл и так, до появления второй жены, спал на одной подушке и пружинном матрасе. Мне иногда кажется, что у нас в этот период работала какая-то организованная шайка воров. Одним отказывали, появлялись на их место такие же другие. Ведь на свете много хороших людей – отчего мы, сироты, не вызывали ни в ком сочувствия, сострадания, никто не отнесся к нам по-человечески? Мы жили, никем не любимые, и сами никого не любили. Я, как девочка, бессознательно страдала больше всех.

Помню появление у нас новой прислуги Анны Ивановны, которая приласкала меня. Я ответила ей страстной любовью, счастью моему не было предела. Я целовала ей лицо, руки, платье. Братья издевались надо мной, называли лизуньей, уверяли, что я заражусь от нее бородавками. Я была на все готова и горько плакала, когда недели через две, встав утром, побежала к ней и не нашла ее. Отец, найдя меня в слезах, пробовал утешить, потрепал щеку, ухо, покачал на ноге и, наконец, сказал: «Не плачь, скоро у тебя...», я уже мысленно закончила – «будут красные сапожки», но, к моему удивлению, он сказал: «будет новая мама». Сказав это, он быстро ушел из комнаты, и я перестала плакать. Радостная, недоумевающая, побежала искать братьев, чтобы узнать значение этих слов. Мои два старших брата сидели пригорюнившись. Отец вызвал их в кабинет и сказал, что он скоро женится, и у нас будет новая мама, которая будет о нас заботиться. Вынул из кармана и показал карточку своей невесты.